В какой-то момент я услышал, что где-то рядом играет музыка. Через несколько секунд я узнал мелодию и негромкий бесполый голос, который пел что-то простое и обворожительное на полузнакомом языке. Мои губы невольно расползлись в улыбку – черт, еще немного, и я вполне мог бы пустить самую настоящую слезу, мокрую и соленую...
If rain will fall
High appear upon the mountains,
The grass will grow...
- дальше я почему-то никогда не мог разобрать. Далее следовала пронзительно печальная констатация незамысловатого факта:
Before she came
I lived alone upon the mountain...
- и глубокомысленный вывод:
the time is like a promise...
Вроде бы ничего особенного. Если бы я услышал эту сентиментальную дребедень на своем родном языке, я бы наверняка снисходительно поморщился. Тем не менее факт остается фактом: когда-то эти строчки нежно выворачивали меня наизнанку.
Однажды, несколько лет и целую вечность назад, моя старинная подружка подарила мне кассету, на которую записала кучу каких-то неизвестных мне песенок. За нею вообще водилась слабость дарить друзьям этакие музыкальные винегреты, дикую смесь банальных хитов и никому не известных вещиц, которые обычно были чудо как хороши, хотя я никак не мог постичь логику, которой она руководствовалась при составлении этих сборников.
Я смутно подозревал, что это был ее личный способ получить некую незначительную, но изысканную власть над людьми, которые ей дороги: заставить нас слушать выбранные ею мелодии, в установленном ею порядке, даже тогда, когда ее не было рядом – и ведь мы, как правило, действительно слушали, поскольку ее выбор почти всегда был безупречен: девочка как-то умудрялась угадывать вкусы и желания каждого, кому предстояло получить ее фирменный подарок. При этом она никогда не повторялась: фонотека у барышни была богатая! Так вот, одна из этих песенок оказалась тем самым единственным и неповторимым набором звуков, который почему-то был способен вытрясти из меня душу, а потом вернуть ее на место, чистенькую и посвежевшую, как старое пальто, побывавшее в американской химчистке… У меня богатый словарный запас, но внятно объяснить, что именно делала со мной эта простенькая песенка, я никогда не смогу: наверное ни в одном из человеческих языков нет подходящих слов, помню только совершенно дурацкую мысль: «если бы вдруг оказалось, что рай действительно существует, и я попал бы в этот самый рай после смерти, кто-то из ангелов непременно спел бы мне что-то в таком роде, прямо на пороге…» Несколько недель я не вынимал кассету из плеера, почти не вслушиваясь в остальные песенки, которые тоже были вполне хороши: 57 минут я существовал в режиме ожидания, потом следовали три минуты абсолютного кайфа: ровно столько звучала эта МОЯ песенка, потом все начиналось сначала… А потом все внезапно закончилось, я был изгнан из неожиданно обретенного рая: магическая мелодия вдруг перестала меня трогать – словно она была апельсином, из которого я выцедил весь сок, и его больше не осталось, ни капли, только пересохшие ошметки истерзанной мякоти и сморщенная оранжевая кожура. Моя нетерпеливая жадность все испортила, и какое-то время я чувствовал себя по-настоящему несчастным – как ни смешно это звучит…
Тогда я понял, что частые прикосновения способны угробить любую страсть – впрочем, мне так и не пришлось применить это полезное знание на практике: с тех пор в моей жизни не было ничего такого, что мне действительно захотелось бы сохранить навсегда…